Новая жизнь в старой книжной лавке. История одного игрока - Нат Журалье

– Опять кто-то заблевал ковер, Грейс? – сердито перебивал ее муж. Твои дружки ведут себя как неандертальцы, спасибо, что хоть еще нужду в окно не справляют.

Грейс подошла к окну ч что-то быстро проверила.

– Эти их разговоры, Грейс, неужели ты во все это веришь? Тебе правда нравится мазня Альберто? Ты разве не считаешь, что всю эту космическую чушь, что описывает в своих книжонках Кэтрин, уже давно издал Брэдбери, ну, в крайнем случае, Лукас в «Звездных войнах»?

– Как же скучно с тобой, Майкл, как же я устала…

После таких затяжных ссор, как правило, уставали оба. Супруги ходили несколько дней, не разговаривая друг с другом, встречаясь лишь за ужином. Обычно к середине недели Майкл начинал осуществлять попытки примирения. В последнюю среду это был красивый романтический жест с его стороны. На крыше дома Майкл поставил стол со свечами, зажег свечи, включил красивую музыку о любви и привел туда Грейс. Аккуратно разложив по тарелкам макароны с фрикадельками, которые он сам старательно приготовил по книге с рецептами, и разлив хорошее красное вино по бокалам, Майкл произнес:

– За нас, и давай никогда не будем больше ссориться.

– За нас, – ответила Грейс.

Вечер проходил прекрасно, они вкусно поели, вспомнили свои студенческие годы и даже немного потанцевали.

– Помнишь, Грейс, как мы также танцевали на выпускном балу?

– Да, ты был почти такой же, с черными волосами, зачесанными назад, в черном костюме, который был тебе слегка великоват, и на пол головы ниже меня. У тебя еще тогда были такие густющие брови, которые срастались немного, помнишь? Потом я стала тебе их выщипывать.

– Да уж, даже не знаю, чем же тебе понравился такой коротышка с монобровью.

– Ну, ты ведь тогда играл в группе, помнишь, вы, кажется, играли джаз?

– Блюз.

– Да-да, группа еще как-то смешно называлась, «Крысы и слоники?»

– «Три крота и бегемотики», – уже раздражаясь, отвечал Майкл.

– Дорогой, посмотри на небо, сколько звезд видно! Потрясающе! Там ведь тоже есть, наверное, жизнь. А, может, даже на Марсе! Сколько спутников Марса ты знаешь? Фобос, Деймос, кажется, все?

– Не знаю, милая, как-то никогда в разговорах никто не упоминал спутники Марса, какое упущение.

Вот так вот «помирившись» супруги Уорд отправлялись спать, чтобы снова поругаться после очередной пятницы.

Именно в одну из таких пятниц, когда в доме Уордов снова проходил светский прием, управляющий и позвонил Майклу, в то самое время, когда тот уже мирно спал в кресле, укрывшись старым клетчатым пледом и пропустив свои законные четыре стакана виски с колой. После разговора о наследстве воодушевленный Майкл открыл пинком дверь в гостиную. Как всегда, в два часа ночи у «элиты» шла беседа вселенского масштаба.

– Вот, вот, я сейчас зачитаю и докажу все, – говорила уже порядком опьяневшая Грейс, беря книгу с полки. Вот, Альберто, Мари, слушайте, это же уже даже вам не я, а Гессе говорит:

« – Стоит ли вообще чего—то вся эта живопись? – сказал Луи на Масличной горе, лежа нагишом в траве, с красной от солнца спиной. – Ведь пишут только за неимением лучшего, дорогой. Если бы у тебя всегда была на коленях девушка, которая тебе как раз сейчас нравится, а в тарелке суп, которого тебе сегодня хочется, ты не изводил бы себя этой безумной чепухой. У природы десять тысяч красок, а нам втемяшилось свести всю гамму к двадцати. Вот что такое живопись. Доволен никогда не бываешь, а приходится еще подкармливать критиков. А хорошая марсельская уха, дорогой мой, да к ней стаканчик прохладного бургундского, а потом миланский шницель, а на десерт груши, да еще чашечка кофе по—турецки – это реальность, сударь мой, это ценности! Как скверно едят здесь, в ваших палестинах!».

– Вот, видите, – продолжала, Грейс, получается, что не духовное первично?

Майкл подошел к столу, открыл бутылку водки и начал пить залпом из горла.

Все смотрели на него удивленно, забыв о своей важной беседе.

Сделав еще несколько жадных глотков, он поставил бутылку на стол.

– Дорогой, ты, кажется, не в духе, тебе лучше пойти спать! Знаешь, еще Шопенгауэр сказал, что: Жизнь есть ночь, проводимая в глубоком сне, часто переходящем в кошмар. Так что, пора отдохнуть.

– К черту вашего Шопенгауэра, – медленно произнес Майкл. К черту тебя, Альберто, с твоей мазней, к черту тебя Кэтрин с твоими наркотическими бреднями про инопланетян, к черту тебя Сэм с твоим неизменным желанием все обгадить и заблевать, маргинал ты хренов, к черту тебя Эмми, ты поешь, как курица. И да, к черту вас всех остальных, вы так часто меняетесь, что я даже не успеваю запомнить ваши имена. Уже закрывая за собой дверь, Майкл театрально многозначительно повернулся.

– Совсем забыл! К черту тебя, Грейс, с твоими книгами, в которых ты переворошила все наши семейные истории, как грязное белье. И запомни, раз и навсегда: я не грызу карандаши, это сделала собака. Счастливо оставаться, – сказал Майкл и изо всей силы эффектно хлопнул дверью.

3. Наследство

– Очень, рад, очень, рад! Меня зовут Свен, Свен Вольф. Управляющий вашего дядюшки! Страшно, страшно рад нашему знакомству! Как же вы на него похожи! Такая же прямая гордая осанка, а эти глаза, которые пронзают насквозь! И ваши густые брови, точь в точь, как у вашего покойного родственника.

Огромный светловолосый мужчина с искренней радостью энергично жал руку Майкла.

– Вы, очень легко одеты, Майкл, а ведь у нас в это время холодно, уже снег лег! Вот, возьмите, я прихватил шарф для вас, – говорил громила, повязывая на шею Майкла широкий красный шарф. И надевая ему на голову, такую же ярко-алую шапку.

– Ну вот, теперь вы совершенно, как местный! Абсолютно! Я на своей машине, довезу вас прямо до магазина, там же мы подпишем все бумаги, всего одна подпись и вы владелец этого чудеснейшего дома!

– Свен, разве это дом, а не магазин?

– О, сэр, да ведь я совсем забыл ввести вас в курс дела по телефону!!! Вам достался трехэтажный, огромный дом, на первом этаже там магазин, а на двух других находиться дом, где и проживал в последние годы ваш дядя. Еще возле дома есть прелестный сливовый сад и замечательная теплая беседка с витражными стенами, Майкл, ой, простите, мистер Уорд, я уверен, вы будете в восторге!

– Нет, нет, Свен, зовите меня Майкл.

– Вы один? – сразу развязно спросил управляющий. То есть, я имел ввиду с вами нет миссис Уорд?

– Да, Свен. Я совсем один. Миссис Уорд скончалась бедняжка, несколько лет назад, – врал и не краснел Майкл. Любила, знаешь ли, выпить на ночь три-четыре стакана виски с колой, это и сгубило бедняжку.

– Ничего, Майкл, я уверен, вы найдете себе новую подругу! У нас городок хоть и небольшой, но проблем с красивыми девушками никогда не было!

– Вы женаты, Свен?

– Нет, но у меня очень высокие требования к женщинам. Вольфы всегда брали в жены девушек не ниже шести футов ростом. Как видите, я тоже не Мальчик с пальчик, – громко засмеявшись, ответил управляющий. Также, в семействе Вольфов было важным, чтобы девушка была физически вынослива, ведь с древних времен Вольфы всегда держали коровьи фермы. Она должна родить не менее пятерых детей, а еще уметь доить и пасти коров. С этим, признаться, сейчас большие проблемы. Обязательно заходите ко мне, Майкл. Я угощу вас молоком. Уверен, такого молока вы в своем городе не пробовали, а в сочетании с белым свежеиспеченным хлебом и медом, его вкус становиться просто божественным!

Конец ознакомительного фрагмента.